День 6-й, часть 2.
Улица Муфтар и проблемы коммуникации
Куда мы хотим сейчас? В 13 округ — попробовать настоящую китайскую еду в чайна-квартале.
Идем по рю Муфтар, где голый человек работы Меснаже то ли спасается от птичек, то ли играет с ними.
Тема деревьев, начавшаяся на рю Декарт, находит продолжение у бара «Старый дуб», хотя крона этого дуба больше похожа на чей-нибудь умный мозг, чем на ветви и листву.
Проходим дальше по этой уютной улице до дома со сложным, будто бы текстильным рисунком на фасаде.
И выходим на площадь Saint Medard, на которой расположилась одноименная церковь.
Да, мы ведь еще в поисках местной сим-карты. Сим-карты продаются в кафе «Табак», коих немерено по всему Парижу. Ну, обычно они там продаются. В этот раз их тут нет, и нас отправляют в салон связи неподалеку. В салоне заламывают какую-то дикую цену — то ли они нас не поняли, то ли мы их. Так что решаем обойтись роумингом и удираем.
Потом мы пристаем к явно местным, отдыхающим в кафе, с вопросом «где здесь китайский квартал». Проходящая мимо англоязычная туристка показывает на Ликины ноги и кричит своей подруге «Посмотри на эти туфли!». Там, конечно, есть на что посмотреть, но зачем же так орать? Лика умудряется вышагивать на некислой такой платформе.
В китайском квартале
Лика в очередной раз выясняет в магазине, где тут «настоящая китайская жизнь», а мне в это время очень хочется хапнуть две дыни за пять евро.
Нам рекомендуют поискать на avenue d’Ivri, на нее мы и выходим. Тут бродят весьма эпатажные личности.
Это не совсем то, чего мы ожидали. Такие широченные проспекты совершенно не ассоциируются с китайским кварталом, хотя некоторую экзотику в виде красных фонариков мы все же срисовали.
Еще тут продают желтые арбузы, а по рядам прохаживается клон Вупи Голдберг. Мы решаем немного пошнырять по улицам — возможно, встретится еще что-нибудь нетривиальное.
На бульваре Массена мы видим трамваи — кстати, первые, которые нам попались в Париже. Количеством вагонов они походят на поезда. Мы заворачиваем на авеню де Шуази и натыкаемся на старика — он потерялся, ищет Шуази, находясь на Шуази. Мы уже забыли, куда свернули и, кажется, немного его запутываем. Парень, который оказался неподалеку, очень уверенно отправляет деда на бульвар Массена, который идет перпендикулярно. Дедушка церемонно благодарит каждого из нас и продолжает свой путь, а мы свой. Через несколько минут мы понимаем, что парень лопухнулся. Ни дня не прошло, чтобы мы тоже слегка не заблудились. Складывается ощущение, что город уже знаком, не хочется ходить теми же маршрутами и, кажется, что надо слегка отклониться. Но в итоге отклоняешься не слегка, потому что улицы вдруг начинают идти совсем не под тем углом, на который рассчитываешь. Но в этом районе вроде все просто. Надеемся, что, покрутившись, старик все-таки отыщет дорогу.
Тем временем, на Шуази дымят кукурузой-барбекю.
А на соседнем с в церковью Saint-Hippolyte здании красуется надпись Notre-Dame de Chine.
Чуть дальше нас ожидает еще одна экзотическая находка — колючий дуриан, аналог скунса в растительном мире.
Я фотографирую дворик. Какая-то парижанка, заинтересовавшись, на что это мы глазеем, и распознав в нас туристов, начинает болтать с Ликой. Та поддерживает беседу, сначала заинтересованно, а через минут пятнадцать уже исключительно из вежливости. Мы с Алексом, устав стоять и находясь в изумлении, занимаем кресла в ближайшем кафе. Лике кое-как удается отвязаться от общительной мадам, которая, немного расстроившись, продолжает свой путь в поликлинику — делать рентгеновский снимок. Да-да. Если бы не снимок, она бы наверняка пошла с нами. В итоге мы имеем листочек со списком мест, которые стоит посетить. Не знаю, нравится мне такая любезность или нет. С одной стороны, это очень приятно, что совершенно посторонний человек сам рвется что-то рассказать и показать. С другой стороны, ее совсем не интересует, располагаем ли мы временем.
Устав искать что-то «истинно китайское» мы заходим в первый приглянувшийся ресторан на Шуази.
Я беру лапшу, перемешанную то ли с рыбой-лентой, то ли с лентами из рыбы (nouilles melangees au poisson «tape»). Это вкусно, но рыба неузнаваема — наверно, и правда, какая-нибудь китайская особая. А может, просто хитро приготовленная. Алексу и Лике приносят по огромной тарелке супа с уткой. Утку тут готовят каким-то дичайшим образом, она похожа на лакированную игуану, собственно, она и называется «лаке». Из приправ тут — неизменный соевый соус, бальзамический уксус и чили. После еды нам подают трогательные дольки апельсина.
Слишком бюджетный магазин
На площади Италии мы забегаем в торговый центр, который нам посоветовала посетить добрая тетя, шедшая на рентген. Там ради интереса заглядываем в Тати. Тати — это сеть магазинов с самой дешевой одеждой в Париже. Цены действительно низкие. Многое лежит в ящиках, нужно бродить, искать и доставать. Это нормально, если вещи качественные, но здесь качество жуткое — некоторые вещи откровенно синтетические… подушка жесткая, да и одеяло неудобное
Соприкоснуться с прекрасным, с разбегу
Мы усаживаемся на скамейку возле фонтана и говорим: «как красиво!», причем сидим мы спиной к архитектурному шедевру — церкви Валь-де-Грас. Потом идем дальше. Я кручу головой в разные стороны, ровно до тех пор, пока не натыкаюсь лбом на столб. Звук развеселый. Мои спутники испуганно затихают, а мимо проходит девушка в мотоциклетном шлеме и улыбается доброй такой улыбкой. После этого всех отпускает и мы долго смеемся как ненормальные.
Авеню Обсерватории
На Авеню Обсерватории, что идет от Люксембургского сада, а точнее, в Саду великих исследователей мирно играют в настольный теннис.
Мы садимся отдохнуть на скамейку — далеко за спиной у нас дворец, а прямо перед нами фонтан Обсерватории. Потом Алекс говорит, что пора идти. Лика с готовностью встает и смотрит на нас, все еще сидящих без движения. Мы смотрим на нее и глупо хихикаем. Ну я-то ладно, я сегодня «в ударе»…
За деревьями виднеется здание института истории искусств и археологии Сорбонны, декорированное грифонами и батальными сценами.
О деревьях — их здесь стригут так, что они становятся похожи на кубик…
Старая церковь, руины и бока
На площади Сорбонны включили фонтаны. За ними церковь, одно из самых старых зданий, принадлежащих Университету.
Выходим к еще более старому сооружению, вернее, теперь уже руинам — к остаткам галло-римских терм, что примыкают к Музею средневековья Клюни, и называются аналогично — термы Клюни. Уже вечер, музей посетим в другой день.
А между тем кое-что еще, похоже, работает. Например, Кот-а-Кот — магазин, название которого переводится как «бок о бок» и в котором продается недорогая, но необычная обувь. По магазинам сегодня почти нехожено, но упущение исправить не удается — уже закрыто.
По набережным
По мосту Сен-Мишель перебираемся на Сите, на набережную Орфевр (Orfevres — золотых дел мастера), где темнеет печальное здание уголовного суда.
Проходим дальше по набережной Орфевр и, не доходя до Нового моста, сворачиваем на улицу Арле.
Здесь еще один суд — кассационный (то бишь апелляционный), в котором можно попытаться «распороть» приговор, «шитый белыми нитками».
Уходим с Сите на правый берег и добираемся до набережной Миттерана, с которой виден мост Искусств.
У самой реки какие-то посиделки.
Да и мост сегодня ломится под тяжестью импровизированной вечеринки.
Камышовая корова
На avenue de l’Opera мы наступаем на подсвеченную снизу решетку в тротуаре и ужасаемся, насколько далеко внизу находится дно.
От таких стрессов нас заносит в Quick. Здесь обещают качественные бургеры (рядом бигмачная, вот нам и интересно, чем же французы давят конкурентов). Я беру Лонг Фиш (цены на картинке указаны за меню, но можно и отдельно — €4.30), Алекс заказывает Лонг Бекон, который приходится лонг-ждать. Потом мы тащим все это в нору, чтобы насладиться поздним и запретным подобием ужина. Я столь долго устраиваюсь с едой на Алексовой кровати, что получаю лестный эпитет в свой адрес — «ну что ты там шуршишь, как корова в камышах». Это новенькое. Из старенького у нас уже есть: «что ты на меня смотришь, как удав на новые ворота», а также «брынза», «гибискус» и «маракуйя» — это, видимо, употребляется в зависимости от кулинарных предпочтений в разное время суток. Ну и, естественно, «опоссум» — куда без этого…
